- Роберт Оппенгеймер
Исидор Айзек Раби

- Robert Oppenheimer
Misattributed, This is derived from a statement of James Branch Cabell, in The Silver Stallion (1926) : The optimist proclaims that we live in the best of all possible worlds; and the pessimist fears this is true.

- Robert Oppenheimer
His exclamation after the Trinity atomic bomb test (16 July 1945), according to his brother in the documentary The Day After Trinity

- Robert Oppenheimer
Context: We do not believe any group of men adequate enough or wise enough to operate without scrutiny or without criticism. We know that the only way to avoid error is to detect it, that the only way to detect it is to be free to enquire. We know that the wages of secrecy are corruption. We know that in secrecy error, undetected, will flourish and subvert. "Encouragement of Science" (Address at Science Talent Institute, 6 Mar 1950), Bulletin of the Atomic Scientists, v.7, #1 (Jan 1951) p. 6-8

- Robert Oppenheimer
Context: I believe that through discipline, though not through discipline alone, we can achieve serenity, and a certain small but precious measure of the freedom from the accidents of incarnation, and charity, and that detachment which preserves the world which it renounces. I believe that through discipline we can learn to preserve what is essential to our happiness in more and more adverse circumstances, and to abandon with simplicity what would else have seemed to us indispensable; that we come a little to see the world without the gross distortion of personal desire, and in seeing it so, accept more easily our earthly privation and its earthly horror - But because I believe that the reward of discipline is greater than its immediate objective, I would not have you think that discipline without objective is possible: in its nature discipline involves the subjection of the soul to some perhaps minor end; and that end must be real, if the discipline is not to be factitious. Therefore I think that all things which evoke discipline: study, and our duties to men and to the commonwealth, war, and personal hardship, and even the need for subsistence, ought to be greeted by us with profound gratitude, for only through them can we attain to the least detachment; and only so can we know peace. Letter to his brother Frank (12 March 1932), published in Robert Oppenheimer: Letters and Recollections (1995) edited by Alice Kimball Smith, p. 155

- Robert Oppenheimer
Context: Everyone wants rather to be pleasing to women and that desire is not altogether, though it is very largely, a manifestation of vanity. But one cannot aim to be pleasing to women any more than one can aim to have taste, or beauty of expression, or happiness; for these things are not specific aims which one may learn to attain; they are descriptions of the adequacy of one"s living. To try to be happy is to try to build a machine with no other specification than that it shall run noiselessly. Letter to his brother Frank (14 October 1929), published in Robert Oppenheimer: Letters and Recollections (1995) edited by Alice Kimball Smith, p. 136

- Robert Oppenheimer
Context: It is with appreciation and gratefulness that I accept from you this scroll for the Los Alamos Laboratory, and for the men and women whose work and whose hearts have made it. It is our hope that in years to come we may look at the scroll and all that it signifies, with pride. Today that pride must be tempered by a profound concern. If atomic bombs are to be added as new weapons to the arsenals of a warring world, or to the arsenals of the nations preparing for war, then the time will come when mankind will curse the names of Los Alamos and Hiroshima. The people of this world must unite or they will perish. This war that has ravaged so much of the earth, has written these words. The atomic bomb has spelled them out for all men to understand. Other men have spoken them in other times, and of other wars, of other weapons. They have not prevailed. There are some misled by a false sense of human history, who hold that they will not prevail today. It is not for us to believe that. By our minds we are committed, committed to a world united, before the common peril, in law and in humanity. Acceptance Speech, Army-Navy "Excellence" Award (16 November 1945)

- Robert Oppenheimer
Context: There must be no barriers to freedom of inquiry … There is no place for dogma in science. The scientist is free, and must be free to ask any question, to doubt any assertion, to seek for any evidence, to correct any errors. Our political life is also predicated on openness. We know that the only way to avoid error is to detect it and that the only way to detect it is to be free to inquire. And we know that as long as men are free to ask what they must, free to say what they think, free to think what they will, freedom can never be lost, and science can never regress. As quoted in "J. Robert Oppenheimer" by L. Barnett, in Life, Vol. 7, No. 9, International Edition (24 October 1949), p. 58; sometimes a partial version (the final sentence) is misattributed to Marcel Proust.

Это был очень совестливый человек и после применения созданной им ядерной бомбы, он призывал ученых всего мира больше не создавать оружие разрушительной силы. Оппенгеймер вошел в историю как «отец атомной бомбы» и как открыватель черных дыр Вселенной.

С раннего детства Оппенгеймера на полном серьезе называли вундеркиндом. Он очень рано научился и , уже до поступления в интересовался множеством наук: искусством, историей, литературой, математикой и т. д. Его были евреями, выходцами из Германии, обосновавшимися в Нью-Йорке в 1888 году.

Отец владел преуспевающим бизнесом, мать была известной художницей. Родители всегда поощряли тягу сына к знаниям и у них дома имелась огромная библиотека. Роберта устроили в лучшую школу Нью-Йорка, где преподаватели сразу отметили у мальчика одаренность. Он учился легко, быстро выучил греческий язык, затем стал изучать санскрит - древнейший литературный индийский язык. Мальчик очень активно интересовался медициной и математикой.

В 1922 году юноша поступил в один из самых престижных вузов США - Гарвардский университет. Спустя уже 3 года он получил с отличием. Далее Роберт был направлен на стажировку в Европу к известному английскому физику Эрнесту Резерфорду. Именно там он начал заниматься исследованиями атомных явлений. Далее еще совсем молодой Оппенгеймер вместе с профессором Гёттингенского университета, физиком и математиком Максом Борном разработал часть квантовой теории. Сегодня это знание известно как «метод Борна-Оппенгеймера».

Преподавательская деятельность и атомная бомба

Когда Оппенгеймеру исполнилось 25 лет, он вернулся в США, опубликовал научную работу и вместе с тем стал доктором наук. Он стал известен в научном мире Европы и Америки. Несколько американских университетов сразу же предложили ему лучшие условия для научной деятельности и преподавания. Роберт выбрал Калифорнийский технологический в Пасадене для преподавания в весеннем семестре, а Беркли - для осенне-зимнего сезона. В последнем он к тому же преподавал квантовую механику. К сожалению студенты плохо понимали его теории и поэтому преподавательская деятельность приносила мало удовольствия Оппенгеймеру.

В 1939 году фашистская Германия сумела расщепить атомное ядро. Некоторые именитые ученые и в том числе Оппенгеймер догадались, что речь идет про получение управляемой реакции, являющейся ключом к получению разрушительного оружия. Знаменитый Эйнштейн, Оппенгеймер и другие ученые написали письмо президенту США Франклину Рузвельту, где и высказали свои наблюдения и опасения. Сигнал был получен и США тут же принялась разрабатывать собственную атомную бомбу по «Манхэттенскому проекту». Оппенгеймер стал научным руководителем всего процесса.

«Толстяк» и «Малыш»

В 1945 году атомная бомба была готова. Сразу же возник вопрос: что делать с этим оружием? Ведь фашистская Германия уже была в руинах, Япония тоже не представляла никакой опасности. Новый президент Америки Гарри Трумэн собрал всех ученых, чтобы обсудить данный вопрос. В итоге было решено сбросить атомную бомбу на один из военных объектов Японии. Оппенгеймер обдумал это и согласился.

Перед этим ее испытали в Алмагордо, штат Нью-Мексико. Взрыв был произведен 16 июля 1945 года. Разрушительная сила бомбы была такова, что многих это даже повергло в ужас. Однако военная машина уже была запущена. 6 августа на Хиросиму сбросили урановую бомбу «Малыш», а 9 августа на Нагасаки сбросили плутониевую бомбу «Толстяк».

Так как Оппенгеймер был женат на коммунистке и сам однажды поддерживал коммунистические взгляды, его признали неблагонадежным. Из-за этого на дальнейшей карьере был поставлен крест, доступ к секретной информации для него был полностью перекрыт. Роберт Оппенгеймер чувствовал себя изгнанником, много нервничал и курил. В 1966 году его здоровье резко ухудшилось, а спустя год он скончался от рака горла в собственном доме в Принстоне.

Джулиус Роберт Оппенгеймер (Julius Robert Oppenheimer). Родился 22 апреля 1904 - умер 18 февраля 1967. Американский физик-теоретик, профессор физики Калифорнийского университета в Беркли, член Национальной академии наук США (с 1941 года). Широко известен как научный руководитель Манхэттенского проекта, в рамках которого в годы Второй мировой войны разрабатывались первые образцы ядерного оружия, из-за этого Оппенгеймера часто называют «отцом атомной бомбы».

Aтомная бомба была впервые испытана в Нью-Мексико в июле 1945 года. Позже Оппенгеймер вспоминал, что в тот момент ему пришли в голову слова из Бхагавадгиты: "Если сияние тысячи солнц вспыхнуло бы в небе, это было бы подобно блеску Всемогущего... Я стал Смертью, уничтожителем Миров".

После Второй мировой войны он стал руководителем Института перспективных исследований в Принстоне. Он также стал главным советником в новообразованной Комиссии США по атомной энергии и, используя своё положение, выступал в поддержку международного контроля над ядерной энергией с целью предотвращения распространения атомного оружия и ядерной гонки. Эта антивоенная позиция вызвала гнев ряда политических деятелей во время второй волны «Красной угрозы». В итоге, после широко известного политизированного слушания в 1954 году, он был лишён допуска к секретной работе. Не имея с тех пор прямого политического влияния, он продолжал читать лекции, писать труды и работать в области физики. Десять лет спустя президент наградил учёного премией Энрико Ферми в знак политической реабилитации. Награда была вручена уже после смерти Кеннеди .

Наиболее значительные достижения Оппенгеймера в физике включают: приближение Борна - Оппенгеймера для молекулярных волновых функций, работы по теории электронов и позитронов, процесс Оппенгеймера - Филлипс в ядерном синтезе и первое предсказание квантового туннелирования.

Вместе со своими учениками он внёс важный вклад в современную теорию нейтронных звёзд и чёрных дыр, а также в решение отдельных проблем квантовой механики, квантовой теории поля и физики космических лучей.

Оппенгеймер был учителем и пропагандистом науки, отцом-основателем американской школы теоретической физики, получившей мировую известность в 30-е годы XX века.

В 1912 году Оппенгеймеры переехали в Манхэттен, в квартиру на одиннадцатом этаже дома 155 на Риверсайд-драйв, рядом с 88-й Западной улицей. Этот район известен своими роскошными особняками и таунхаусами. Семейная коллекция картин включала оригиналы Пабло Пикассо и Жана Вюйара и, по крайней мере, три оригинала Винсента ван Гога.

Оппенгеймер некоторое время учился в подготовительной школе Алкуина, затем, в 1911 году, он поступил в Школу Общества этической культуры. Она была основана Феликсом Адлером для поощрения воспитания, пропагандируемого Движением этической культуры, чьим лозунгом было «Деяние прежде Веры» (англ. Deed before Creed). Отец Роберта был членом этого общества на протяжении многих лет, входил в совет его попечителей с 1907 по 1915 год.

Оппенгеймер был разносторонним учеником, интересовался английской и французской литературой и особенно минералогией. Он закончил программу третьего и четвёртого классов за один год и за полгода закончил восьмой класс и перешёл в девятый, в последнем же классе он увлёкся химией. Роберт поступил в Гарвардский колледж годом позже, когда ему было уже 18 лет, поскольку пережил приступ язвенного колита, когда занимался поиском минералов в Яхимове во время семейного отдыха в Европе. Для лечения он отправился в Нью-Мексико, где был очарован верховой ездой и природой юго-запада США.

В дополнение к профилирующим дисциплинам студенты должны были изучать историю, литературу и философию или математику. Оппенгеймер компенсировал свой «поздний старт», беря по шесть курсов за семестр, и был принят в студенческое почётное общество «Фи Бета Каппа». На первом курсе Оппенгеймеру было позволено проходить магистерскую программу по физике на основе независимого изучения; это означало, что он освобождался от начальных предметов и мог приниматься сразу за курсы повышенной сложности. Прослушав курс термодинамики, который читал Перси Бриджмен, Роберт серьёзно увлёкся экспериментальной физикой. Он закончил университет с отличием (лат. summa cum laude) всего через три года.

В 1924 году Оппенгеймер узнал, что его приняли в Колледж Христа в Кембридже. Он написал письмо Эрнесту Резерфорду с просьбой разрешить поработать в Кавендишской лаборатории. Бриджмен дал своему студенту рекомендацию, отметив его способности к обучению и аналитический ум, однако в заключение отметил, что Оппенгеймер не склонен к экспериментальной физике. Резерфорд не был впечатлён, тем не менее Оппенгеймер поехал в Кембридж в надежде получить другое предложение. В итоге его принял к себе Дж. Дж. Томсон при условии, что молодой человек закончит базовый лабораторный курс.

В 1926 году Оппенгеймер ушёл из Кембриджа, чтобы учиться в Гёттингенском университете под руководством Макса Борна.

Роберт Оппенгеймер защитил диссертацию на степень доктора философии в марте 1927 года, в возрасте 23 лет, под научным руководством Борна. По окончании устного экзамена, состоявшегося 11 мая, Джеймс Франк, председательствующий профессор, как сообщают, сказал: «Я рад, что это закончилось. Он едва сам не начал задавать мне вопросы».

В сентябре 1927 года Оппенгеймер подал заявку и получил от Национального научно-исследовательского совета стипендию на проведение работ в Калифорнийском технологическом институте («Калтехе»). Однако Бриджмен также хотел, чтобы Оппенгеймер работал в Гарварде, и в качестве компромисса тот разделил свой учебный 1927-28 год так, что в Гарварде он работал в 1927, а в Калтехе - в 1928 году.

Осенью 1928 года Оппенгеймер посетил Институт Пауля Эренфеста в Лейденском университете в Нидерландах, где потряс присутствовавших тем, что читал лекции на голландском, хотя имел малый опыт общения на этом языке. Там ему дали прозвище «Опье» (нидерл. Opje), которое позже его ученики переделали на английский манер в «Оппи» (англ. Oppie). После Лейдена он отправился в Швейцарскую высшую техническую школу в Цюрихе, чтобы поработать с Вольфгангом Паули над проблемами квантовой механики и, в частности, описания непрерывного спектра. Оппенгеймер глубоко уважал и любил Паули, который, возможно, оказал сильное влияние на собственный стиль учёного и его критический подход к задачам.

По возвращении в США Оппенгеймер принял приглашение занять должность адъюнкт-профессора в Калифорнийском университете в Беркли, куда его пригласил Раймонд Тайер Бирдж, который настолько хотел, чтобы Оппенгеймер трудился у него, что позволил ему параллельно работать в Калтехе. Но не успел Оппенгеймер вступить в должность, как у него была обнаружена лёгкая форма туберкулёза; из-за этого он с братом Фрэнком провёл несколько недель на ранчо в Нью-Мексико, которое он брал в аренду, а впоследствии купил. Когда он узнал, что это место доступно для аренды, он воскликнул: Hot dog! (англ. «Вот это да!», дословно «Горячая собака») - и позднее названием ранчо стало Perro Caliente, что является дословным переводом hot dog на испанский. Позднее Оппенгеймер любил говорить, что «физика и страна пустынь» были его «двумя большими страстями». Он излечился от туберкулёза и возвратился в Беркли, где преуспел как научный руководитель для целого поколения молодых физиков, которые восхищались им за интеллектуальную утончённость и широкие интересы.

Оппенгеймер тесно сотрудничал с нобелевским лауреатом физиком-экспериментатором Эрнестом Лоуренсом и его коллегами-разработчиками циклотрона, помогая им интерпретировать данные, полученные с помощью приборов Радиационной лаборатории Лоуренса.

В 1936 году Университет в Беркли предоставил учёному должность профессора с зарплатой 3300 долларов в год. Взамен его попросили прекратить преподавание в Калифорнийском технологическом. В итоге стороны сошлись на том, что Оппенгеймер освобождался от работы на 6 недель каждый год, - этого было достаточно для проведения занятий в течение одного триместра в Калтехе.

Научные исследования Оппенгеймера относятся к теоретической астрофизике, тесно связанной с общей теорией относительности и теорией атомного ядра, ядерной физике, теоретической спектроскопии, квантовой теории поля, в том числе к квантовой электродинамике. Его привлекала формальная строгость релятивистской квантовой механики, хотя он и сомневался в её правильности. В его работах были предсказаны некоторые более поздние открытия, в том числе обнаружение нейтрона, мезона и нейтронных звёзд.

В 1931 году совместно с Паулем Эренфестом он доказал теорему, согласно которой ядра, состоящие из нечётного числа частиц-фермионов, должны подчиняться статистике Ферми - Дирака, а из чётного - статистике Бозе - Эйнштейна. Это утверждение, известное как теорема Эренфеста - Оппенгеймера , позволило показать недостаточность протонно-электронной гипотезы строения атомного ядра.

Оппенгеймер внёс существенный вклад в теорию ливней космического излучения и других высокоэнергетических явлений, использовав для их описания существовавший тогда формализм квантовой электродинамики, который был разработан в пионерских работах Поля Дирака, Вернера Гейзенберга и Вольфганга Паули. Он показал, что в рамках этой теории уже во втором порядке теории возмущений наблюдаются квадратичные расходимости интегралов, соответствующих собственной энергии электрона.

В 1930 году Оппенгеймер написал статью, которая, по существу, предсказывала существование позитрона.

После открытия позитрона Оппенгеймер совместно с учениками Мильтоном Плессетом и Лео Недельским (Leo Nedelsky) провёл расчёты сечений рождения новых частиц при рассеянии энергичных гамма-квантов в поле атомного ядра. Позже он применил свои результаты, касающиеся рождения электрон-позитронных пар, к теории ливней космических лучей, которой уделял большое внимание и в последующие годы (в 1937 году вместе с Франклином Карлсоном им была разработана каскадная теория ливней).

В 1934 году Оппенгеймер вместе с Венделлом Фёрри обобщил дираковскую теорию электрона , включив в неё позитроны и получив в качестве одного из следствий эффект поляризации вакуума (аналогичные идеи высказывали одновременно и другие учёные). Впрочем, эта теория также была не свободна от расходимостей, что порождало скептическое отношение Оппенгеймера к будущему квантовой электродинамики. В 1937 году, после открытия мезонов, Оппенгеймер предположил, что новая частица тождественна предложенной за несколько лет до того Хидэки Юкавой, и вместе с учениками рассчитал некоторые её свойства.

Со своим первой аспиранткой, Мельбой Филлипс, Оппенгеймер работал над расчётом искусственной радиоактивности элементов, подвергаемых бомбардировке дейтронами. Ранее при облучении ядер атомов дейтронами Эрнест Лоуренс и Эдвин Макмиллан обнаружили, что результаты хорошо описываются вычислениями Георгия Гамова, но когда в эксперименте были задействованы более массивные ядра и частицы с более высокими энергиями, результат стал расходиться с теорией.

Оппенгеймер и Филлипс разработали новую теорию для объяснения этих результатов в 1935 году. Она получила известность как процесс Оппенгеймера - Филлипс и используется до сих пор. Суть этого процесса состоит в том, что дейтрон при столкновении с тяжёлым ядром распадается на протон и нейтрон, причём одна из этих частиц оказывается захваченной ядром, тогда как другая покидает его. К другим результатам Оппенгеймера в области ядерной физики относятся расчёты плотности энергетических уровней ядер, ядерного фотоэффекта, свойств ядерных резонансов, объяснение рождения электронных пар при облучении фтора протонами, развитие мезонной теории ядерных сил и некоторые другие.

В конце 1930-х годов Оппенгеймер, вероятно под влиянием своего друга Ричарда Толмена, заинтересовался астрофизикой, что вылилось в серию статей.

Многие полагают, что, несмотря на его таланты, уровень открытий и исследований Оппенгеймера не позволяет поставить его в ряд тех теоретиков, которые расширяли границы фундаментального знания. Разнообразие его интересов порой не позволяло ему полностью сосредоточиться на отдельной задаче. Одной из привычек Оппенгеймера, которая удивляла его коллег и друзей, была его склонность читать оригинальную иностранную литературу, в особенности поэзию.

В 1933 году он выучил санскрит и встретился с индологом Артуром Райдером в Беркли. Оппенгеймер прочитал в оригинале Бхагавадгиту. Позднее он говорил о ней как одной из книг, которая оказала на него сильное влияние и сформировала его жизненную философию.

Такие эксперты, как лауреат Нобелевской премии по физике Луис Альварес, предполагали, что если бы Оппенгеймер прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как его предсказания подтверждаются экспериментами, он мог бы получить Нобелевскую премию за свою работу о гравитационном коллапсе, связанную с теорией нейтронных звёзд и чёрных дыр. Ретроспективно некоторые физики и историки рассматривают её как наиболее существенное его достижение, хотя и не подхваченное его современниками. Когда физик и историк науки Абрахам Пайс однажды спросил Оппенгеймера, что он считает своим самым важным вкладом в науку, тот назвал труд об электронах и позитронах, но ни слова не сказал о работе по гравитационному сжатию. Оппенгеймер выдвигался на Нобелевскую премию три раза - в 1945, 1951 и 1967 годах, - но так и не был награждён ею .

9 октября 1941 года, незадолго до вступления США во Вторую мировую войну, президент Франклин Рузвельт одобрил ускоренную программу по созданию атомной бомбы. В мае 1942 года председатель Национального комитета оборонных исследований Джеймс Б. Конант, один из гарвардских учителей Оппенгеймера, предложил ему возглавить в Беркли группу, которая бы занялась расчётами в задаче о быстрых нейтронах. Роберт, обеспокоенный сложной ситуацией в Европе, с энтузиазмом взялся за эту работу.

Название его должности - «Coordinator of Rapid Rupture» («координатор быстрого разрыва») - определённо намекало на использование цепной реакции на быстрых нейтронах в атомной бомбе. Одним из первых действий Оппенгеймера на новом посту стала организация летней школы по теории бомбы в его кампусе в Беркли. Его группа, включавшая в себя как европейских физиков, так и его собственных студентов, в том числе Роберта Сербера, Эмиля Конопинского, Феликса Блоха, Ханса Бете и Эдварда Теллера, занималась изучением того, что и в каком порядке нужно сделать, чтобы получить бомбу.

Для руководства своей частью атомного проекта Армия США в июне 1942 основала «Манхэттенский инженерный округ» (Manhattan Engineer District), более известный впоследствии как Манхэттенский проект , инициировав тем самым перенос ответственности от Управления научных исследований и развития к военным. В сентябре бригадный генерал Лесли Р. Гровс-младший был назначен руководителем проекта. Гровс, в свою очередь, назначил Оппенгеймера главой лаборатории секретного оружия.

Оппенгеймер и Гровс решили, что в целях безопасности и сплочённости они нуждаются в централизованной секретной научно-исследовательской лаборатории в отдалённом районе. Поиски удобного местоположения в конце 1942 года привели Оппенгеймера в Нью-Мексико, в местность неподалёку от его ранчо.

16 ноября 1942 года Оппенгеймер, Гровс и остальные осмотрели предполагаемую площадку. Оппенгеймер боялся, что высокие утёсы, окружающие это место, заставят его людей чувствовать себя в замкнутом пространстве, в то время как инженеры видели возможность затопления. Тогда Оппенгеймер предложил место, которое он хорошо знал, - плоскую столовую гору (mesa) возле Санта-Фе, где находилось частное учебное заведение для мальчиков - Лос-Аламосская фермерская школа. Инженеры были обеспокоены отсутствием хорошей подъездной дороги и водоснабжения, но в остальном сочли эту площадку идеальной. «Лос-Аламосская национальная лаборатория» была спешно построена на месте школы. Строители заняли под неё несколько строений последней и возвели многие другие в кратчайшие сроки. Там Оппенгеймер собрал группу выдающихся физиков того времени, которую он называл «светила» (luminaries) .

Оппенгеймер управлял этими исследованиями, теоретическими и экспериментальными, - в истинном смысле этих слов. Здесь его сверхъестественная скорость схватывания основных моментов по любому вопросу была решающим фактором; он мог ознакомиться со всеми важными деталями каждой части работы.

В 1943 году усилия разработчиков были сосредоточены на плутониевой ядерной бомбе пушечного типа (англ. gun-type), названной «Худыш» (Thin Man). Первые исследования свойств плутония были проведены с использованием полученного на циклотроне плутония-239, который был чрезвычайно чистым, однако мог быть произведён только в малых количествах.

Когда в апреле 1944 года Лос-Аламос получил первый образец плутония из графитового реактора X-10, обнаружилась новая проблема: реакторный плутоний имел более высокую концентрацию изотопа 240Pu, что делало его неподходящим для бомб пушечного типа.

В июле 1944 года Оппенгеймер оставил разработку пушечных бомб, направив усилия на создание оружия имплозивного типа (англ. implosion-type). При помощи химической взрывной линзы субкритическая сфера из расщепляющегося вещества могла быть сжата до меньших размеров и, таким образом, до большей плотности. Веществу в этом случае приходилось бы проходить очень маленькое расстояние, поэтому критическая масса достигалась бы за значительно меньшее время.

В августе 1944 года Оппенгеймер полностью реорганизовал Лос-Аламосскую лабораторию, сосредоточив усилия на исследовании имплозии (взрыва, направленного внутрь). Перед отдельной группой была поставлена задача разработать бомбу простой конструкции, которая должна была работать только на уране-235; проект этой бомбы был готов в феврале 1945 года - ей дали название «Малыш» (Little Boy). После титанических усилий проектирование более сложного имплозивного заряда, получившего прозвище «Штучка Кристи» (Christy gadget), в честь Роберта Кристи, было завершено 28 февраля 1945 года на собрании в кабинете Оппенгеймера.

Результатом слаженной работы учёных в Лос-Аламосе стал первый искусственный ядерный взрыв возле Аламогордо 16 июля 1945 года , в месте, которое Оппенгеймер в середине 1944 года назвал «Тринити» (Trinity) . Позже он говорил, что это название было взято из «Священных сонетов» Джона Донна. Согласно историку Грэгу Херкену (Gregg Herken), это название может быть ссылкой на Джин Тэтлок (совершившую самоубийство за несколько месяцев до этого), которая в 30-х годах познакомила Оппенгеймера с сочинением Донна.

За работу в качестве руководителя Лос-Аламоса в 1946 году Оппенгеймер был награждён Президентской медалью «За заслуги».

После атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки Манхэттенский проект стал достоянием гласности, а Оппенгеймер сделался национальным представителем науки, символическим для технократической власти нового типа[. Его лицо появилось на обложках журналов Life и Time. Ядерная физика стала мощной силой, так как правительства всех стран мира начали понимать стратегическое и политическое могущество, которое приходит вместе с ядерным оружием и его ужасными последствиями. Как и многие учёные его времени, Оппенгеймер понимал, что безопасность в отношении ядерного оружия может обеспечивать лишь международная организация, такая, как только что образованная Организация Объединённых Наций, которая могла бы ввести программу по сдерживанию гонки вооружений.

В ноябре 1945 года Оппенгеймер оставил Лос-Аламос, чтобы вернуться в Калтех, но скоро обнаружил, что преподавание не привлекает его так, как раньше.

В 1947 году он принял предложение Льюиса Страуса возглавить Институт перспективных исследований в Принстоне в штате Нью-Джерси.

Как член Совета консультантов при комиссии, утверждённой президентом Гарри Трумэном, Оппенгеймер оказал сильное влияние на доклад Ачесона - Лилиенталя. В этом отчёте комитет рекомендовал создание международного «Агентства по развитию атомной отрасли», которое бы владело всеми ядерными материалами и средствами их производства, в том числе шахтами и лабораториями, а также атомными электростанциями, на которых ядерные материалы использовались бы для производства энергии в мирных целях. Ответственным за перевод этого отчёта в форму предложения для Совета ООН был назначен Бернард Барух, который завершил его разработку в 1946 году. В плане Баруха вводился ряд дополнительных положений, касающихся правоприменения, в частности необходимость инспекции урановых ресурсов Советского Союза. План Баруха был воспринят как попытка США получить монополию на ядерные технологии и был отвергнут Советами. После этого Оппенгеймеру стало ясно, что из-за взаимных подозрений США и Советского Союза гонки вооружений не избежать.

После учреждения в 1947 году Комиссии по атомной энергии (Atomic Energy Commission, AEC) как гражданского агентства по вопросам ядерных исследований и ядерного оружия, Оппенгеймер был назначен председателем её Генерального совещательного комитета (General Advisory Committee, GAC).

Федеральное бюро расследований (тогда под руководством Джона Эдгара Гувера) следило за Оппенгеймером ещё до войны, когда он, будучи профессором в Беркли, выказывал симпатии к коммунистам, а также был близко знаком с членами Коммунистической партии, среди которых были его жена и брат. Он был под пристальным наблюдением с начала 1940-х годов: в его доме были расставлены жучки, телефонные разговоры записывались, а почта просматривалась. Свидетельствами о его связях с коммунистами охотно пользовались политические враги Оппенгеймера, и среди них - Льюис Страус, член Комиссии по атомной энергии, который давно испытывал по отношению к Оппенгеймеру чувство обиды - как из-за выступления Роберта против водородной бомбы, идею которой отстаивал Страус, так и за унижение Льюиса перед Конгрессом несколькими годами ранее; в связи с сопротивлением Страуса экспорту радиоактивных изотопов Оппенгеймер незабываемо классифицировал их как «менее важные, чем электронные устройства, но более важные, чем, скажем, витамины».

7 июня 1949 года Оппенгеймер дал показания перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности, где он признал, что имел связи с Коммунистической партией в 1930-х годах. Он свидетельствовал, что некоторые из его студентов, в том числе Дэвид Бом, Джованни Росси Ломаниц, Филип Моррисон, Бернард Питерс (Bernard Peters) и Джозеф Вейнберг (Joseph Weinberg), были коммунистами в тот период, когда работали с ним в Беркли. Фрэнк Оппенгеймер и его жена Джеки также заявили перед Комиссией, что они были членами Коммунистической партии. Фрэнк был впоследствии уволен со своей должности в Университете Мичигана. Физик по образованию, он долгие годы не находил работы по специальности и стал фермером на скотоводческом ранчо в Колорадо. Позже он начал преподавать физику в старшей школе и основал «Эксплораториум» в Сан-Франциско.

В 1950 году Пол Крауч (Paul Crouch), вербовщик Коммунистической партии в округе Аламида с апреля 1941 и до начала 1942 года, стал первым человеком, обвинившим Оппенгеймера в связях с этой партией. Он показал перед комитетом при Конгрессе, что Оппенгеймер устроил собрание членов Партии в своём доме в Беркли. В тот момент дело получило широкую огласку. Однако Оппенгеймер смог доказать, что он был в Нью-Мексико, когда происходило собрание, а Крауч со временем был признан ненадёжным осведомителем. В ноябре 1953 года Дж. Эдгар Гувер получил письмо касательно Оппенгеймера, написанное Уильямом Лискумом Борденом (William Liscum Borden), бывшим исполнительным директором Объединённого комитета по атомной энергии при Конгрессе (Congress" Joint Atomic Energy Committee). В письме Борден выражал своё мнение, «основанное на нескольких годах исследования, согласно имеющимся секретным сведениям, что Дж. Роберт Оппенгеймер - с определенной долей вероятности - является агентом Советского Союза».

Бывший коллега Оппенгеймера, физик Эдвард Теллер, свидетельствовал против Оппенгеймера на слушаниях по его допуску к секретной работе в 1954 году.

Страус вместе с сенатором Брайеном Макмэхоном, автором «Закона об атомной энергии» 1946 года, заставили Эйзенхауэра возобновить слушания по делу Оппенгеймера. 21 декабря 1953 года Льюис Страус сообщил Оппенгеймеру, что слушание по допуску приостановлено в ожидании решения по ряду обвинений, перечисленных в письме Кеннета Д. Николса, генерального управляющего Комиссии по атомной энергии, и предложил учёному подать в отставку. Оппенгеймер не стал этого делать и настоял на проведении слушания.

На слушании, проводившемся в апреле - мае 1954 года, носившем изначально закрытый характер и не получившем огласки, особое внимание было уделено прежним связям Оппенгеймера с коммунистами и его сотрудничеству во время Манхэттенского проекта с неблагонадёжными или состоявшими в Коммунистической партии учёными. Одним из ключевых моментов на этом слушании стали ранние свидетельские показания Оппенгеймера о разговорах Джорджа Элтентона с несколькими учёными в Лос-Аламосе - истории, которую Оппенгеймер, как он сам признался, выдумал, чтобы защитить своего друга Хаакона Шевалье. Оппенгеймер не знал, что обе версии были записаны во время его допросов десять лет назад, и для него стало неожиданностью, когда свидетель предоставил эти записи, с которыми Оппенгеймеру не дали предварительно ознакомиться. В действительности Оппенгеймер никогда не говорил Шевалье, что это он назвал его имя, и эти показания стоили Шевалье его работы. И Шевалье, и Элтентон подтвердили, что они говорили о возможности передать информацию Советам: Элтентон признал, что сказал об этом Шевалье, а Шевалье - что упомянул об этом Оппенгеймеру; но оба не видели ничего крамольного в досужих разговорах, напрочь отвергая возможность того, что передача подобной информации в качестве разведывательных данных могла быть осуществлена или даже планироваться на будущее. Ни один из них не был обвинён в каком-либо преступлении.

Эдвард Теллер дал показания по делу Оппенгеймера 28 апреля 1954 года. Теллер заявил, что не ставит под сомнение лояльность Оппенгеймера Соединённым Штатам, но «знает его как человека с чрезвычайно активным и усложнённым мышлением». На вопрос, представляет ли Оппенгеймер угрозу национальной безопасности, Теллер дал такой ответ: "В большом числе случаев мне было чрезмерно трудно понять действия доктора Оппенгеймера. Я полностью расходился с ним по многим вопросам, и его действия казались мне путанными и усложненными. В этом смысле мне бы хотелось видеть жизненные интересы нашей страны в руках человека, которого я понимаю лучше и поэтому доверяю больше. В этом очень ограниченном смысле я хотел бы выразить чувство, что я лично ощущал бы себя более защищенным, если бы общественные интересы находились в иных руках".

Такая позиция вызвала возмущение американского научного сообщества, и Теллера, по сути, подвергли пожизненному бойкоту.

Гровс также дал показания против Оппенгеймера, однако его свидетельства изобилуют предположениями и противоречиями.

Во время разбирательства Оппенгеймер охотно давал показания о «левом» поведении многих его коллег-учёных. По мнению Ричарда Поленберга, если бы допуск Оппенгеймера не был аннулирован, он мог бы войти в историю как один из тех, кто «называл имена», чтобы спасти свою репутацию. Но так как это произошло, он был воспринят большей частью учёного сообщества как «мученик» «маккартизма», эклектичный либерал, который несправедливо подвергался нападкам врагов-милитаристов, символ того, что научное творчество переходит от университетов к военным. Вернер фон Браун выразил своё мнение по поводу процесса над учёным в саркастическом замечании комитету при Конгрессе: «В Англии Оппенгеймера бы посвятили в рыцари».

П. А. Судоплатов в своей книге отмечает, что Оппенгеймер, как и другие учёные, не был завербован, а являлся «источником, связанным с проверенной агентурой, доверенными лицами и оперативными работниками». На семинаре в Институте им. Вудро Вильсона (Woodrow Wilson Institute) 20 мая 2009 года Джон Эрл Хайнс, Харви Клер и Александр Васильев, основываясь на всестороннем анализе заметок последнего, основанных на материалах из архива КГБ, подтвердили, что Оппенгеймер никогда не занимался шпионажем в пользу Советского Союза. Спецслужбы СССР периодически пытались завербовать его, но не добились успеха - Оппенгеймер не предавал Соединённые Штаты. Более того, он уволил из Манхэттенского проекта нескольких людей, симпатизировавших Советскому Союзу.

Начиная с 1954 года Оппенгеймер проводил несколько месяцев в году на острове Сент-Джон, одном из Виргинских островов. В 1957 году он купил участок земли площадью 2 акра (0,81 га) на Гибни Бич, где построил спартанский дом на берегу. Оппенгеймер проводил много времени, плавая на яхте со своей дочерью Тони и женой Китти.

Всё больше беспокоясь о потенциальной опасности научных открытий для человечества, Оппенгеймер присоединился к Альберту Эйнштейну, Бертрану Расселу, Джозефу Ротблату и другим выдающимся учёным и преподавателям, чтобы в 1960 году основать Всемирную академию искусств и науки. После его публичного унижения Оппенгеймер не подписывал крупных открытых протестов против ядерного оружия в 1950-е годы, в том числе Манифест Рассела - Эйнштейна 1955 года. Он не приехал на первую Пагуошскую конференцию за мир и научное сотрудничество в 1957 году, хотя и был приглашён.

Оппенгеймер был заядлым курильщиком ещё с юности. В конце 1965 года у него обнаружили рак гортани и, после безрезультатной операции, в конце 1966 года он подвергся радио- и химиотерапии. Лечение не дало эффекта. 15 февраля 1967 года Оппенгеймер впал в кому и 18 февраля умер в своём доме в Принстоне (Нью-Джерси) в возрасте 62 лет.

Поминальная служба прошла в Александровском Холле (Alexander Hall) Принстонского университета неделю спустя, на неё пришли 600 его ближайших коллег и друзей: учёных, политиков и военных - в том числе Бете, Гровс, Кеннан, Лилиенталь, Раби, Смит и Вигнер. Также присутствовали Фрэнк и остальные его родственники, историк Артур Мейер Шлезингер-младший, писатель Джон О’Хара и руководитель Нью-Йоркского балета Джордж Баланчин. Бете, Кеннан и Смит произнесли короткие речи, в которых отдавали дань достижениям умершего.

Оппенгеймер был кремирован, его прах помещён в урну. Китти отвезла её на остров Сент-Джон и сбросила с борта катера в море в пределах видимости их домика.

После смерти Китти Оппенгеймер, скончавшейся в октябре 1972 года от кишечной инфекции, осложнённой лёгочной эмболией, ранчо Оппенгеймера в Нью-Мексико унаследовал их сын Питер, а собственность на острове Сент-Джон перешла к их дочери Тони. Тони было отказано в допуске к секретной работе, который требовался для избранной ею профессии переводчика в ООН, после того как ФБР подняло старые обвинения против её отца.

В январе 1977 года, через три месяца после расторжения её второго брака, она совершила самоубийство, повесившись в доме на побережье; свою собственность она завещала «населению острова Сент-Джон в качестве общественного парка и зоны отдыха». Дом, первоначально построенный слишком близко к морю, был разрушен ураганом; в настоящее время правительство Виргинских островов содержит на этом месте Общественный центр (Community Center).

Роберт Оппенгеймер (1904-1967)

Так назвал себя сам Роберт Оппенгеймер — американский физик, создатель атомной бомбы, когда узнал о страшных жертвах и разрушениях, причиненных американской атомной бомбой, сброшенной над Хиросимой 6 августа 1945 года. Он был совестливым человеком и в дальнейшем призывал ученых мира не создавать оружие огромной разрушительной силы. В историю науки он вошел как *отец атомной бомбы» и как открыватель черных дыр во Вселенной.

Роберта Оппенгеймера с раннего детства называли вундеркиндом: не в шутку, а всерьез. Он рано научился читать, писать и еще до поступления в школу интересовался всем: литературой, историей, науками, искусством. Его родители, евреи, выходцы из Германии, обосновались в Нью-Йорке в 1888 году. Отец был преуспевающим бизнесменом, мать — известной художницей. Они поощряли тягу сына к знаниям, а дома была прекрасная библиотека. Роберта отдали в одну из лучших школ Нью-Йорка, где сразу отметили необыкновенную одаренность мальчика. Он легко учился, выучил греческий язык, стал изучать санскрит — древнейший литературный язык Индии; интересовался математикой, медициной. В 1922 году юноша поступил в престижный вуз США — Гарвардский университет — и уже через 3 года получил диплом с отличием.

Роберта направили на стажировку в Европу к Эрнесту Резерфорду, известному английскому физику, лауреату Нобелевской премии: с ним он занимался исследованием атомных явлений. Затем совместно с Максом Борном — немецким математиком и физиком, профессором Гёттингенского университета, Роберт разработал часть квантовой теории, известной сегодня как метод Борна-Оппенгеймера.

В 25 лет Роберт вернулся в Штаты, опубликовал научную работу, стал доктором наук. Он приобрел известность в научном мире США и Европы. Несколько университетов Америки почли за честь предложить ему самые лучшие условия для преподавания и научной деятельности. Он выбрал Калифорнийский технологический в Пасадене, где преподавал в весенний семестр, и Беркли — для осенне-зимнего сезона, где он стал первым преподавателем квантовой механики. Но преподавательская работа не принесла ему удовлетворения — студенты не понимали его теорий. В этот период он познакомился с молодыми людьми коммунистических убеждений и часть своего заработка отдавал на нужды партийцев.

В 1939 году в США стало известно, что в фашистской Германии ученые расщепили атомное ядро. Оппенгеймер и другие ученые догадались, что речь может идти о получении управляемой цепной реакции, которая является ключом к созданию нового самого разрушительного вида оружия. В письме, направленном президенту США Франклину Рузвельту, знаменитый Эйнштейн, Оппенгеймер и другие ученые высказали свои опасения. Сигнал был услышан, и в США приступили к разработке собственной атомной бомбы по «Манхэттенскому проекту». Оппенгеймер стал его научным руководителем.

Атомная бомба была готова к 1945 году. Но тотчас возник вопрос: что с ней делать? Фашистская Германия лежала в руинах, Япония без Германии не представляла опасности. Новый президент США Гарри Трумэн собрал ученых для обсуждения этого вопроса.

Сбросить атомную бомбу решили на один из военных объектов Японии. Оппенгеймер согласился.

Но перед этим ее испытали в Аламогордо, штат Нью-Мексико. Взрыв произвели 16 июля 1945 года. Сила разрушения была такова, что многие ученые ужаснулись. Но военная машина уже была запущена. 6 августа того же года сбросили урановую бомбу «Малыш» на Хиросиму, а 9 августа — плутониевую «Толстяк» на Нагасаки…

Оппенгеймер был женат на коммунистке, поэтому его признали неблагонадежным, и на его дальнейшей карьере был поставлен крест, ему не давали доступа к секретной информации. Оппенгеймер чувствовал себя изгнанным из науки, много курил. В 1966 году у него резко ухудшилось здоровье, и через год он скончался в своем доме в Принстоне от рака горла.

В лаборатории Лос-Аламос работало 1500 ученых, средний их возраст — 25 лет. Общие затраты США составили 2 миллиарда долларов.